Патриот Земного Шара - Михаил Скрыльников

Патриот Земного Шара

Михаил Юрьевич Скрыльников

© Михаил Юрьевич Скрыльников, 2016

ISBN 978-5-4474-5601-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Моё бренное тело, жгущее газ…»

1

Моё бренное тело, жгущее газна кухне ночными часами,живёт исключительно ради вас,ибо вряд ли вы справитесь сами.

А когда я умру и другому огнюпредадут моё бренное тело,я периоды взрослости вашей сменюи тогда вы возьмётесь за дело.

И тогда вы поймёте, зачем же я жили носил это бренное тело,как одежду, которую в печку сложил,потому что от века истлела.

Консерватор-подход: разделение на,на духовность и бренное тело.Только Бог в этом смысле такой старина,что одобрил бы мне это дело.

2

Пусть вам будет легко, остающимся здесь.Пусть вам будет легче, чем нам.Пусть вам прошлое не подложит месть,Ну а будущее не подложит срам.

Нам не всем удаётся пройти этот путьбез наветов, сплетен и драм.Пусть вам будущее явит сутьили, может, истинный храм.

Пусть вам будет легко, остающимся здесь.Нам-то будет уже всё равно.Я стихами смягчаю вселенскую жесть,от которой давно темно.

3

Я покидаю этот мирне с лёгкостью, не с грустью.Так проповедник покидает клир,идя к другому устью.

Теперь исток его судьбыв миру зовётся смертью.Но опустеют все гробы,коль Небо станет твердью.

Я покидаю этот мир,но связан с ним навечно.Есть лишь один ориентир:всё то, что человечно.

«Стихи должны писаться по старинке…»

Стихи должны писаться по старинке.Им не страшны капитализм и рынки.Они вообще вне времени живут.Как изречения постигших вечность будд.

Жан Габен

Посвящается Мишель Морган

* * *

Словно французский Биг-Бенходит на киноэкраневременем прошлым Габенс будущим связанный крайне.

Смотрит глазами в зал:Черными, белыми, серыми.Словно не всё сказаллентами этими зрелыми.

Время – киноактёр.Франция – эталонная.как древнегреческий хорс классиками – колоннами.

Любимым кинокомпозиторам

* * *

Без киношной музыкия – пустой бамбук.А с киношной музыкойя – волшебный звук.

Звуки синема арта,нежно Вас люблю!Всего Филиппа Сардаи Жоржа Делерю.

Всего Косма Владимираи Франсуа Рубэ,все Вы мне родимые,всех храню в себе.

Жизнь – она, как ноты:грустно-весела.Румба Нино Ротыпро то, что Жизнь – смогла!

Эннио Морриконе

* * *

Итальянцы изобрели макароны.Челентано изобрёл смех.Киномузыку изобрел Морриконе.Киномузыка изобрела всех.

«Холмы разбросаны, как шторм девятибальный…»

Холмы разбросаны, как шторм девятибальный.Травой покрыты, словно пеною морской.Безлюдные всю зиму, но в купальныйсезон заполненные радостью людской.

Сюда приходят, чтобы удивиться,тому, что называют словом «даль».И далью вместе с ветром так напиться,чтоб позабыть на время всю печаль.

Что думает разумный человек,глядящий в горизонт необозримый?Пусть также бы смотрел он на свой век.В бессмертие смотрел, и смерти мимо.

И этот вечный взгляд на горизонтесть главный признак бесподобных мест.Ведь верил в чудо даже Робинзонсильней, чем в быт и чем в могильный крест.

Конечно, искупаться, загоретьи помидор на дольки разделить, —здесь тоже можно очень захотеть,но как духовна горизонта нить!

Тончайшая, словно китовый ус!Точнейшая вселенская прямая!Легчайшая – ноль килограммов груз!Всегдашняя – от мая и до мая.

Смотри на эту линию, мой друг,И, может быть, меня по ней ты вспомнишь,когда я стану абсолютный дух,спешащий человечеству на помощь.

Прибрежная полоса

* * *

Лето жёлтое юга, жгучее, знойно.Чайки, словно качели, взмывают над пирсом.Память вроде не «Canon», но держит спокойногод, который песочным потоком не смылся.

Я набил свою трубку голландским медовым.Я отъехал на катере в глубь бирюзы.А по берегу шли три молочных коровы.Моя бабушка уронила две серых слезы.

Это было прощание с детством и морем.Это было исчезновение из прожитых лет.Это будет невстреча с будущим горем.Это будет лишь тот, которого нет.

Под водою винтами взбивались белила.На корме ветерок воровал голоса.Мы живём, чтоб сказать, что прекрасное – было.Что оно – как прибрежная полоса.

Удаляясь от нас, или вдруг, приближаясь,нам даётся возможность прочесть Красоту.Даже, если судьба, словно катер качаясь,позабыла про бронь в неизвестном порту.

Сиртаки

* * *

Когда-то мы прыгали в море с вышки.Играли из чистого интереса в картишки.Ловили краба среди развалин,и краб не страдал, оттого что сварен.

И вот ловят нас краболовкой слова.И попрекают отсутствием крова.А краб пускал пузыри в кастрюле,краснея, словно грейпфрут в июле.

То, что стрелки вращаются всё быстрее,мы чувствуем по спине и шее.По хрусту всех позвонков скелета,идущих греться в вечное лето.

Перед глазами стоят колоннытого Херсонеса, который тонныпринял на площадь секунд столетий,но там всё также беспечны дети.

Пусть Греция нынче идёт к банкротству,как судно Перикла к пароходству.Когда мы видим танцующих греков,мы слабо верим в могущество чеков.

Кто произнёс, что движению точка?!Любой человек – это та же почка.Раскрытая радостно над Землёю,она сигналит кончину бою.

Вспомни, как мы изучали волны,ныряя под них, как под лошадь волки.По маске стекала вода, словно слёзы,мы знали, что море достойней прозы.

О чём жалеть в совершенном мире?Чьё совершенство не всем по силе.Взгляну на Небо, поставлю чаю.Господь, приди, по Тебе скучаю.

Море

* * *

Мурлыкая историю Вселенной,оно уснуло в бухтах до поры.Но сменит нежный стиль степенныйна штормовые валуны.

Которые омоют побережье,как пациента душ Шарко,и успокоятся как тигры на манеже,и растворятся словно молоко,

налитое в зелёный чай прилива,несущего недолговечный штиль.Вода, как женщина, – волнами прихотлива,и штиль престрастно унесёт в утиль.

Смотреть на море – значит видеть время,таинственной, волшебной красотыглазами вечности, рожденными в Эдеме,пришедшими с Небесной Высоты.

Этюд

* * *

На пляже, где песка намного боле,чем в тех часах, что формы буквы «Икс»,пространство одевает трудоголикоб отдыхе своей идеей фикс.

И пляж пустой, как кистью малярапросушенная полоса из охры.Швартуются у пирса катераи высыпают пассажиров мокрых.

А те спешат опередить светилои первыми собой согреть песок,пока их как песку не навалилона шепоток прибоя и мысок.

Они сюда приехали в надеждеулучшить самочувствие и види даже стать такими как и прежде,когда ничто ничем не тяготит.

И это получается почти что.По крайней мере видится им так.Бежит по волнам радостный мальчишка,как в прошлое светящийся маяк.

Квас, чебуреки, груши, пивонарод скупает словно оптовик,и чайка балансирует ленивов потоках неспокойно ветровых.

И подбегают пёстрые бикинипоближе, разобравши крик детей:«Смотрите, кувыркаются дельфины!Смотрите же, смотрите же скорей!»

Утро дикого пляжа

* * *

Создатель утро дарит нам.Загаром солнце красит ели.По набухающим волнамбаклан скользит к скалистой мели.

Придёт курортников орда,машины выставит заслоном.От тел их закипит водав заливе синем и зеленом.

В гидрокостюме человекнырнёт с камней с ружьём подводным.И через час на тот же брегвернётся бодрым и голодным.

И будет из пакета естьколбаски мюнхенского вкусаили какой-нибудь, бог весть,надрез янтарного арбуза.

Затем на новый цифровиксебя и берег снимет,И будет рад и сыт мужик,и камень в воду кинет.

Сегодня с рыбой под водойон и не пересёкся.Не сделал выстрел острогойи вынырнул на солнце.

Поезд на Коми